Что, если ваша «странность» — это на самом деле признак аутизма?

С самого детства меня не покидало ощущение, будто я смотрю на мир через какое-то иное стекло. Как будто все вокруг получили инструкцию к жизни, а мой экземпляр потерялся по пути. Это не было чувством собственной исключительности или бунтарством. Это было тихое, глубокое и порой мучительное недоумение: почему то, что для других естественно и просто, для меня — сложнейший код, который я никак не могу взломать? Если эти чувства вам знакомы, возможно, вы, как и я, задавались вопросом: а не нахожусь ли я в спектре аутизма?

Этот текст — не попытка поставить диагноз. Это скорее приглашение к размышлению, основанное на опыте многих людей. Диагноз может поставить только квалифицированный специалист. Но иногда, чтобы сделать первый шаг к специалисту, нужно сначала найти слова для описания своего состояния, узнать себя в чужих историях и понять, что ты не один.

Загадка чужих эмоций

«У тебя совсем нет эмпатии!» — сколько раз я слышала эту фразу. Она всегда ранила и ставила в тупик. Внутри меня бушевали сочувствие и забота, но я смотрела на лицо человека и видела лишь набор непонятных мне гримас. Я искренне хотела понять, что он чувствует, но его мимика, тон голоса, едва уловимые жесты были для меня как помехи в радиоэфире. Мне казалось, что я пытаюсь решить сложнейшую головоломку, не зная правил. Люди ждут от тебя реакции, а ты даже не можешь понять исходные данные. Это не отсутствие эмпатии. Это отчаянная попытка «прочитать» другого человека без знания языка, на котором он говорит.

Одиночество в толпе и сложность дружбы

Работа в команде для меня всегда была пыткой. Как можно что-то делать вместе, когда нет четкого плана и распределения ролей? Когда все говорят одновременно, перебивают друг друга и, кажется, понимают всё без слов? Я всегда чувствовала себя препятствием, лишней деталью в слаженном механизме.

Это же касалось и дружбы. Я видела, как легко другие люди сходятся, начинают общаться, делятся чем-то сокровенным. Для меня этот процесс был тайной за семью печатями. Я пыталась наблюдать, анализировать, повторять чужие действия, но мои попытки выглядели неуклюже и фальшиво. Словно я пыталась играть в игру, правил которой мне никто не объяснил. В итоге, несмотря на искреннее желание быть с людьми, я часто оставалась одна, мучаясь вопросом: что именно со мной не так?

«Маленький профессор», или голос, который звучит иначе

В детстве меня часто называли «маленьким профессором». Я говорила слишком правильно, по-книжному, используя слова, которые мои сверстники не знали. Мой голос мог звучать монотонно, почти как у робота, лишенного эмоций, хотя внутри меня они кипели. Иногда, когда обычных слов не хватало, я придумывала свои, чтобы точнее выразить мысль. Эта особенность речи — формальной, педантичной, с богатым, но не всегда уместным словарным запасом — часто становилась барьером. Люди слышали не меня, а странную, отстраненную манеру говорить.

Искусство диалога: когда правила невидимы

Разговор для многих — естественный танец. Для меня — минное поле. Когда моя очередь говорить? Человек сделал паузу, потому что закончил мысль, или просто переводит дух? Этот вопрос риторический, или он ждет ответа? Я постоянно боялась вставить реплику невпопад, невольно перебить или, наоборот, промолчать, когда от меня ждали участия.

А светская беседа… Это отдельный вид мучения. О чем говорить? Как поддерживать диалог на темы, которые мне совершенно неинтересны? Я часто сбивалась на то, что волновало меня, — на свои специальные интересы, не замечая, что собеседнику это скучно. Я могла рассказывать о событиях или людях, не вводя в контекст, потому что для меня все было очевидно. Каждый неудачный разговор оставлял горький осадок и усиливал чувство изоляции.

Мир, который звучит слишком громко

Вы когда-нибудь слышали, как гудит холодильник? Не просто слышали, а физически страдали от этого звука? А мерцание люминесцентной лампы, тиканье часов, шум воды в трубах? Для меня мир часто переполнен сенсорными раздражителями. Звуки, которые другие не замечают, для меня могут быть оглушительными и болезненными. Шумные места вроде торговых центров или концертов вызывают настоящую перегрузку, после которой нужно долго восстанавливаться в тишине и одиночестве. Порой кажется, что у всех остальных есть встроенный фильтр, а мой сломался.

Почему люди не говорят то, что думают?

«Нужно было догадаться!» — еще одна фраза, преследовавшая меня всю жизнь. Я всегда воспринимала слова буквально. Если человек что-то говорит, значит, он именно это и имеет в виду. Мир иронии, сарказма, метафор и намеков был для меня закрыт. Я не умею читать между строк. Шутки часто кажутся мне бессмыслицей, вежливые формулы — ложью, а риторические вопросы — прямым призывом к ответу. Эта буквальность делала меня в глазах других наивной, а иногда и грубой. А я всего лишь хотела, чтобы люди говорили то, что думают, и думали то, что говорят.

Спасительная рутина и страх перемен

Мой день подчинен строгому порядку. Рутина — это не просто привычка, это мой спасательный круг, мой способ сделать мир предсказуемым и безопасным. У меня есть свои ритуалы, свой устоявшийся способ делать вещи. Любое, даже самое незначительное, отклонение от плана может вызвать сильнейший стресс и тревогу. Внезапный приход гостей, изменение маршрута, отмена встречи — все это выбивает почву из-под ног. Эта потребность в постоянстве и предсказуемости — не каприз. Это жизненная необходимость, способ сохранить хрупкое внутреннее равновесие в хаотичном и непредсказуемом мире.

Узнать себя в этих описаниях — это не поставить себе диагноз. Это, возможно, первый шаг к пониманию и принятию своей уникальности. Это возможность перестать винить себя за то, что вы «не такой». Возможно, ваш мозг просто устроен иначе. И это не хорошо и не плохо. Это просто факт. Принятие этого факта может стать отправной точкой для выстраивания жизни, в которой вам будет комфортнее, — жизни, где вы не ломаете себя, пытаясь соответствовать чужим стандартам, а учитесь понимать свои потребности и заботиться о себе.

Литература:

• Attwood, T. (2007). The Complete Guide to Asperger's Syndrome. Jessica Kingsley Publishers.
  Аннотация: Это одно из самых полных и авторитетных руководств по синдрому Аспергера (который сейчас является частью спектра аутизма). Книга подробно описывает социальные трудности, особенности речи и языка, сенсорную чувствительность и потребность в рутине, что напрямую подтверждает практически все пункты, затронутые в статье. Написана доступным языком и полезна как для специалистов, так и для самих людей в спектре и их близких.
• Никольская О. С., Баенская Е. Р., Либлинг М. М. (2007). Аутичный ребенок: пути помощи. Теревинф.
  Аннотация: Фундаментальная работа российских специалистов, ставшая классикой. Авторы рассматривают аутизм прежде всего через призму нарушения аффективного (эмоционального) развития. В книге подробно объясняются причины трудностей в установлении эмоциональных контактов, привязанность к стереотипам и рутине как способ самозащиты, а также особенности восприятия мира, что косвенно касается сенсорных проблем.
• Писарик, О. (2016). Особые люди. Аутизм и другие расстройства. Corpus.
  Аннотация: Книга, написанная для широкого круга читателей, простым и ясным языком объясняет, что такое аутизм. Она помогает понять внутренний мир аутичного человека, его трудности в общении, буквальное понимание языка и проблемы с социальной взаимностью. Книга идеально соответствует тональности статьи, так как нацелена на просвещение и дестигматизацию.